Попутные грузы и транспорт на Урале о проекте
контакты
реклама на сайте

ГРУЗЫ ТРАНСПОРТ КОМПАНИИ ФОРУМ СтатьиБИБЛИОТЕКА

Взяточники и контрабандисты.

Одиннадцатого мая президент поставил точку в месячнике чистки Федеральной таможенной службы, сигналом к которой послужило его собственное выступление с призывом прекратить экономический экстаз между таможенниками и бизнес-структурами. Путин своим указом передал ФТС в подчинение правительству. Премьер Фрадков через несколько дней отправил в отставку ее главу Жерихова А.Е. «в связи с переходом на новое место работы». А на место самого Жерихова заступил доверенный человек президента, до последнего времени возглавлявший Федеральную службу по оборонному заказу Минобороны, Андрей Бельянинов.

Двум заместителям теперь уже бывшего таможенного главы повезло меньше. Они попали в «черный список» генералов ФСБ и МВД, уволенных со своих постов по горячим следам указа. По всем государственным телеканалам эта информация сопровождалась перечислением «ошеломительных результатов работы правоохранительных органов» и «миллиардного ущерба», нанесенного таможенниками.

Тем, что на всех этажах нашего многострадального государства чиновники воруют – и таможня, естественно, не исключение, – уже никого не «ошеломишь». Меня удивило другое: а) как при таких-то безобразиях таможенники умудряются давать 40 процентов дохода государственной казны? б) почему президент и его команда озаботились разоблачениями именно сейчас?

Путин в апреле про «экстаз» популярно объяснил: «Таможенные органы используют возможности бизнес-структур по организации перевалки грузов через границу. Бизнес-структуры, соответственно, начинают пользоваться услугами таможни, причем часто в обход действующего законодательства и интересов экономики страны».

Интересно знает ли президент, кто и когда свел бизнес-структуры и таможенников? Мы не знали и постарались это выяснить.

В начале 1990-х годов российская таможня создавалась с нуля. У государства средств на обустройство границ, строительство таможенных контрольно-пропускных пунктов и складов не было. А потому бросили клич в духе: «Спасение утопающих…» Результат: на железнодорожных станциях, в аэропортах, в речных и морских портах таможенники арендовали помещения у Минтранса и «Российских железных дорог», в частных зданиях. В 1992 году грузопоток импортных товаров резко увеличился. На границах возникли страшные очереди. И тогда правительство разрешило желающим создавать уже внутри страны склады временного хранения (СВХ). Государственному таможенному комитету (ГТК) предоставили право выдавать лицензии хозяевам складов. Взамен те предоставляли на территории СВХ площади для размещения так называемых внутренних таможен – отделов таможенного оформления и контроля.

В результате сложилась следующая схема прохождения импортных грузов. На границе таможенники заносят в компьютер данные из сопроводительных документов к грузу (досматривают лишь при наличии оперативной информации), и он следует на СВХ. Здесь его обязаны принять, проверить на радиоактивность, разместить и хранить в надлежащих условиях, пока таможенники проверят документы и выпустят груз в свободное обращение.

До 2004 года СВХ были монополистами. Всех участников внешнеэкономической деятельности, как крепостных, приписывали к определенным таможенным постам и СВХ. Их владельцы получают колоссальные барыши, взимая плату за разгрузку-погрузку, хранение, транспортные услуги и т.п. Причем для компетентных органов никогда не было секретом, что большинство складов создавали и регистрировали на родственников и доверенных лиц региональные и «верхние» чиновники.

Одновременно с СВХ – а их сегодня в стране более тысячи – появились таможенные декларанты, впоследствии брокеры – посредники. Они помогают клиентам заполнять необходимые документы и гарантируют перед таможней их законопослушность. Руководство ГТК понимало: хозяева СВХ и брокеры при необходимости могут договориться с таможенниками о занижении стоимости товара, снижении штрафных санкций, пропуске груза без досмотра и т.д. А потому обращалось в правительство с просьбой построить для таможенников собственные КПП, на что получало хорошо знакомый ответ: «Нет денег».

Принятая год назад федеральная целевая программа «Граница» предусматривает строительство 60 таможенных КПП. С учетом того, что в России на протяжении 7 тысяч километров граница открыта, это, конечно, капля в море. Да и вопрос, какая организация будет их строить, решают до сих пор. А сэкономить на затратах мешает политика. Россия, к примеру, могла бы скооперироваться со странами СНГ, с Украиной, например, и вместо двух возведенных друг против друга таможенных постов построить один. Этот пост будет на нашей стороне, а через 40 километров такой же пост – на украинской. И на каждом могли бы работать украинские и российские таможенники. У нас такой КПП пока один: на границе с Казахстаном.

Вскоре после «таможенного» демарша президента СМИ запестрели сообщениями об успехах ФСБ и прокуратуры в деле разоблачения таможенников – коррупционеров и целых преступных групп в Москве и Владивостоке, в Брянске и Ярославле, Находке и Выборге. Генпрокуратура заявила, что наводит порядок в таможенных органах. Правда, при внимательном изучении упоминаемых дел выяснились интересные подробности.

Внуковская таможня, Москва. Задержаны 18 контрабандистов и два таможенника, возбуждено уголовное дело по статье 188, ч. 4 – контрабанда, совершенная организованной группой. Сегодня уже известно, что злостные контрабандисты оказались челноками, поставляющими на столичные рынки трусы, носки и кальсоны. Челноки, конечно, превысили лимиты, но подобное деяние обычно квалифицируется как административное правонарушение и наказывается штрафом. Любопытно и другое. В поле зрения ФСБ челноки попали еще в декабре 2005 года, выезжали за товаром они дважды в неделю. Мой вопрос, почему их не «тормознули» раньше, в компетентных органах вызвал недоуменное молчание. Может быть, ответ в том, что за отчетный период незадачливые торговцы «накатали» ущерб государству в сто миллионов рублей и теперь есть что им предъявить?

Некоторые выделенные нами произвольно из потока победных отчетов правоохранительных органов дела оказались «старыми». Так, уголовные дела против сотрудников Выборгской таможни и Северо-Западного управления возбуждены аж в 2004 году, а против десяти ярославских таможенников – летом 2005 года.

В нескольких случаях, рапортуя об успехах, прокуратура и ФСБ «забыли» упомянуть, что на чистую воду коррупционеров вывели сотрудники Управления собственной безопасности (УСБ) Федеральной таможенной службы. Кстати, появление УСБ в таможне тоже связано с «революционной историей» ее создания. В начале 1990-х годов в таможенники набирали уволенных в запас и по сокращению военных, бывших сотрудников КГБ и МВД. На рядовые должности в Москве брали всех, кто хотел работать, а на дальних границах, где человека с высшим образованием днем с огнем не сыскать, начальниками таможен становились и вообще случайные люди – от председателей колхозов до представителей криминалитета. Ведь при приеме на службу никакой проверки не проводилось. Дабы навести элементарный порядок в рядах, и создали в 1996 году Управление собственной безопасности. Его сотрудникам вменили в обязанность обеспечивать безопасность таможенников и членов их семей, а также таможенных постов и проверять желающих работать на таможне. В год в адрес таможенников поступает более сотни серьезных угроз. Примерно 10-15 человек погибают. Как мне удалось узнать в пресс-центре ФТС, в 2005 году подразделения УСБ возбудили 530 уголовных дел, из них 252 по коррупции. В целом же в Российской Федерации 90 процентов всех уголовных дел по коррупции на таможне возбуждается по материалам УСБ, 10 – по оперативным материалам МВД, ФСБ и прокуратуры вместе взятым.

Задерживают коррупционеров регулярно, а количество должностных преступлений в ФТС не уменьшается. Почему? Начну с зарплаты. В прошлом году ее повысили сотрудникам центрального аппарата ФТС (кстати, она все равно почему-то ниже, чем в других правоохранительных органах), но рядовых таможенников прибавки не коснулись вообще. Обычный инспектор получает 5-6 тысяч рублей, зная, что мимо со свистом проносятся миллионы.

75 процентов сотрудников таможенной службы из 68 тысяч работают в подразделениях, занимающихся обработкой информации, анализом, статистикой, борьбой с правонарушениями, наконец, обеспечением деятельности самих таможенных органов. Здесь не до бакшиша.

Самый большой соблазн у должностных лиц отделов таможенного оформления и контроля как на границе, так и внутри страны. Они принимают декларации, вносят данные в компьютер и имеют возможность договориться с клиентом один на один. Другая категория – чиновники высокого уровня: эти могут давать преференции, предоставлять информацию из баз данных ФТС, способствовать облегченному порядку декларирования и т.п.

Но именно им чаще всего и удается избежать уголовной ответственности. Процедура выведения зарвавшегося начальника на чистую воду выглядит примерно так: сотрудники УСБ задерживают взяточника самостоятельно или совместно с куратором из ФСБ (МВД). Сразу после задержания и возбуждения уголовного дела они обязаны передать все материалы по подследственности в прокуратуру, МВД или ФСБ. До суда, как правило, доходит примерно половина уголовных дел. Из этих 50 процентов обвинительные приговоры выносятся 20-22 процентам, а после кассации только 17 процентов из них вступает в силу. Таков реальный эффект борьбы с коррупцией. То ли следователи плохие, то ли адвокаты хорошие, то ли взяточники «правильно» откупаются…

Теперь о контрабандистах. В цивилизованных странах контрабандой является ввоз акцизных товаров (табака и спиртного) или же наркотиков, оружия, культурных ценностей. Там никому не придет в голову выдавать мобильные телефоны за морковку. А наши таможенники то и дело сталкиваются с недостоверным декларированием, позволяющим коммерсанту платить минимальный налог. Как-то в Шереметьеве подсчитали, что кисточек для бритья в Россию завезли столько, что на каждого жителя, включая младенцев и женщин, придется штук по пять.

Идет, к примеру, в Россию из Бельгии фура с телевизорами. В дороге ее встречают представители фирмы-посредника и передают документы, согласно которым фура под завязку забита картошкой. Они же маскируют коробки с телевизорами, закладывая их мешками с картофелем. Миновав границу, фура катит на внутреннюю таможню в Москву или Питер. Вероятность досмотра здесь – минимальная. Для этого таможенники должны ее полностью разгрузить. А грузчиков у них нет, как нет и средств на их оплату. Проверяют выборочно. А когда есть веские опасения по поводу досмотра, фуру попросту «грабят» в пути. Проезжающие водители, обнаружив на трассе пустую фуру, а в ней связанного коллегу, вызывают милицию. Милиционеры удивляются: «На что бандитам сдалась картошка, когда ее в области – завались?» Составляют, как положено, протокол. После чего водитель продолжает свой путь…

Бывает, таможенники ищут грузоперевозчика, чья фура не заехала на СВХ. А это чаще всего фирма-однодневка, зарегистрированная по паспорту забулдыги-алкоголика. Круг замкнулся.

Некоторые коммерсанты, может, и хотели бы работать законно, но вынуждены заниматься контрабандой или недостоверным декларированием из-за чрезмерно высоких пошлин. Можно понять, когда с помощью больших поборов правительство пытается защитить от конкуренции российского производителя. Но зачастую пошлины назначают без учета реально производимого в стране товара. По мнению специалистов, разумное уменьшение пошлин привело бы часть коммерсантов с «серого» и «черного» импорта к «белому».

Накануне своего вступления в ВТО, выполняя одно из его условий, Россия приняла новый, соответствующий мировым стандартам таможенный кодекс. Всемирная торговая организация оценила его как самый передовой в Европе.

Теперь на оформление грузов у таможенников три дня (раньше было десять). При этом более 90 процентов всех грузов оформляется в первый день, и досматривается только 3 процента транспорта.

В такой ситуации нужны, естественно, и новые, современные средства контроля. Но их либо нет, либо вмешивается человеческий фактор. К примеру, установили европейскую систему управления рисками (СУР): специальная программа, помогающая таможеннику, вводящему в компьютер информацию из сопроводительных документов, выявить недостоверное декларирование.

Предположим, из Китая пришла фура с полуприцепом и прицепом общей грузоподъемностью 40 тонн. А по документам числятся только 23. СУР на это тут же среагирует. Только вот решение о необходимости досмотра или передачи информации таможенным оперативникам все равно принимает инспектор. А его никакими СУРами не испугать. Китайцы недавно по запросу ФТС прислали сведения по телевизорам, поставленным в Россию в первом квартале этого года. По их данным, телевизоров отправлено на 500 миллионов рублей, а по документам, зафиксированным нашими таможенниками, – на 19 миллионов…

Для повышения контроля предполагается оборудовать таможенные КПП современными инспекционно-досмотровыми комплексами, которые сканируют содержимое фуры и передают изображение на экран. Государство выделяет 130 миллиардов рублей на приобретение 50 стационарных и 22 передвижных комплексов. Первый скоро заработает в Брянске, на посту «Троебортное». Таможенники не в восторге. Закуплена не самая совершенная модель. А главное, с ее помощью нельзя обнаружить наркотики и взрывчатку. Значит, в придачу к комплексу таможня должна держать служебных собак, а каждая собачка в месяц обходится государству в 3 тысячи долларов.

Вдобавок, как только коммерсанты узнают о нововведении, они повезут товар другим путем, к скромной избушке, где таможенник дядя Вася пропустит их за сотню долларов. По самым скромным подсчетам, чтобы прикрыть основные направления, новых комплексов понадобится тысяч десять.

Сами таможенники считают, что в сложившихся условиях пока их единственный шанс бороться с контрабандой – усилить собственные оперативные подразделения, которые в кремлевских кабинетах упорно хотят передать из таможенной службы в ФСБ или МВД.

Почему таможенники не хотят расстаться со своими оперативно-розыскными подразделениями? Их логика такова: Главное управление по борьбе с контрабандой (ГУБК) в состоянии целенаправленно отслеживать подозрительных участников внешнеэкономической деятельности, проводя при необходимости не только досмотры и задержания, но и профилактические мероприятия, пока фуры находятся в пути или стоят на СВХ. МВД и ФСБ, получая эпизодически информацию от своей агентуры, проводят лишь разовые акции. А наскоками с контрабандой справиться еще никому не удавалось.

Созданное в 1995 году Региональное управление по борьбе с таможенными правонарушениями (РТУ по БТП), преобразованное в 2000 году в ГУБК, только в прошлом году изъяло имущества и материальных ценностей по 2100 уголовным делам на сумму 2,7 миллиарда рублей, пресекло 1400 попыток контрабанды наркотиков, изъяло 6 тонн наркотических средств и т.д.

Я уже упоминала, что таможня ежегодно пополняет доходную часть российского бюджета на 40 процентов. В прошлом году в бюджет перечислено 2,1 триллиона рублей. В правительстве и Минфине, ежегодно увеличивающем план, никого не интересует, как таможня будет выкручиваться. Не выполни план – сразу оргвыводы.

Теперь представьте такую ситуацию – сибирская река зимой замерзла, лес, который по ней везли за границу, остается в портах. Или – правительство принимает некое решение, и импортный сахар в Россию перестают поставлять.

Таможенники, которые исправно получали платежи за лес и сахар, не могут ждать, когда растает лед и когда правительство одумается. План им никто не отменит. И они идут к коммерсантам: «Внесите авансовые платежи». Те вносят. Но за определенные льготы: досмотреть груз не за трое суток, а за пять часов, а то и вовсе пропустить его без досмотра. И начальники таможен вынуждены уступать. А с июня 2005 года, когда Всемирная таможенная организация утвердила рамочные стандарты безопасности, таможенные управления получили право предоставлять фирмам, не имеющим нареканий со стороны таможни в течение нескольких лет, облегченный порядок оформления груза. Они могут заявить его по электронной почте, перечислить деньги на депозит, и их груз не будут досматривать. Могут коммерсанты воспользоваться этим для провоза контрабанды? Исключать этого нельзя. А когда сотрудники ФСБ или МВД задержат их с контрабандой, то по цепочке дойдут до предоставившего льготы таможенника и возбудят против него уголовное дело.

Не исключено, что именно на этом «погорел» начальник Дальневосточного таможенного управления Эрнест Бахшецян.

Ни для кого не секрет, что в Приморье рука об руку трудятся группировки, занимающиеся контрабандой рыбных ресурсов, леса, черных и цветных металлов, автомобилей, ширпотреба. Поэтому Герман Греф, мечтавший навести порядок на приморских таможнях, летом 2004 года сам привез во Владивосток профессионального таможенника Эрнеста Бахшецяна. Тот постепенно сменил руководителей таможен и таможенных постов, а служба собственной безопасности ДВТУ возбудила десятки уголовных дел против взяточников. Возросли таможенные сборы.

В ответ на начальника ДВТУ ополчилась автомобильная мафия, ввозящая из Японии машины дорогой комплектации, напичканные электроникой. Дело в том, что Бахшецян, изучив европейские автомобильные каталоги, где есть четкая привязка к году выпуска, к комплектации и т.д., решил брать пошлины дифференцированно: за простую машину – цена одна, за навороченный джип – другая. И во Владивостоке начались забастовки: коммерсанты, импортирующие автомобили, перекрыли улицы. Может быть, Бахшецян и стоял бы на своем. Отступила ФТС, мол, решение правильное, но время еще не пришло.

По результатам работы в 2005 году коллегия ФТС признала Бахшецяна самым прогрессивным, идущим в ногу со временем начальником регионального управления. Дважды посылали документы в администрацию президента на присвоение Бахшецяну очередного генеральского звания – генерал-лейтенант, и оба раза документы возвращались. А в конце апреля 2006 года прокуратура Приморского края возбудила в отношении начальника ДВТУ и его заместителя Воробьева уголовное дело. По версии следствия, они, «действуя из ложно понятых интересов службы, преследуя цель планового сбора таможенных платежей, давали незаконные указания своим подчиненным оформлять в приоритетном порядке с минимальными формами таможенного контроля без досмотра импортные товары народного потребления. Все это провоцировало участников ВЭД на осуществление контрабанды, что привело к нанесению ущерба».

По другой версии, начальника ДВТУ ловко подставили. Не сумев его купить и запугать, контрабандисты решили расправиться с ним руками прокуратуры.

Сразу после возбуждения уголовного дела Бахшецян прилетал в Москву на «консультацию» в ФТС, однако ему вежливо посоветовали опираться на собственные силы. Первого мая вернувшегося из столицы начальника ДВТУ арестовали прямо в аэропорту.

Сегодня мало кто из высоких чиновников любит вспоминать, что проблемы в таможне усугубились с приходом административной реформы 2004 года. Именно тогда подчинявшийся премьеру ГТК преобразовали в Федеральную таможенную службу и передали ее Министерству экономического развития и торговли. За пост таможенного главы среди приближенных президента разразилась нешуточная драка. Чтобы все окончательно не перессорились, руководить поставили профессионального таможенника Александра Жерихова, равноудаленного от всех высших чиновников. Впрочем, никто не сомневался, что компромисс временный.

Как показала жизнь, МЭРТ вовремя не успевал ни утверждать нормативные документы, ни назначать кадры.

Раньше таможенных чиновников назначал и смещал председатель ГТК. По новому Положению о ФТС это становилось прерогативой Германа Грефа, причем касалось всех высших таможенных чинов – вплоть до начальников таможен. С подачи МЭРТ упомянутым чинам надлежало предварительно пройти собеседование с группой экспертов: одни тестировали их на предмет владения компьютером, другие определяли психофизическое состояние кандидатов.

Как известно, в таможенные органы России кроме центрального аппарата ФТС входят 7 региональных управлений, около 130 таможен и около 1000 таможенных постов. Чрезвычайно занятый Греф в месяц «собеседовал» не более 3-5 человек. В результате, по информации наших источников, 60 процентов таможенных начальников и их заместителей до сих пор ходят в должности исполняющих обязанности. Так как по закону состояние «и.о.» не может продолжаться больше трех месяцев, кое-кто, опасаясь не получить назначение, лихорадочно обогащался, насколько возможно, и удалялся на пенсию или в бизнес.

Когда нелепость принятого в пылу реформы решения стала очевидна даже на самом верху, там задумались, как вернуть таможню на положенное ей место – то есть под крыло президента или премьера. Но отобрать ее у Грефа просто так – означало бы в очередной раз продемонстрировать несостоятельность административной реформы (ФТС уже шестое агентство, которое переводят в подчинение премьера). Понадобились бесконечные проверки комиссий из администрации президента РФ, Счетной палаты РФ, КРУ Минфина и т.д. И, наконец, артподготовка с разоблачениями и изъятием документов в самом МЭРТе.

Финал: появление Андрея Бельянинова, в последнее время поднаторевшего «подносить снаряды» министру обороны. Выборы не за горами. Ведь на таком посту нужен свой человек, правильно понимающий, куда и когда канализировать бурные денежные потоки.

Таисия Белоусова

© УралТрансНет, 2009.
620075, г. Екатеринбург, ул. Пушкина 9А, оф.143.
mail@uraltransnet.ru